Больше – не значит лучше
«Улисс», «Война и мир», «Сага о Форсайтах» — названиями этих книг иногда пугают подростков, они стали нарицательными для определения бесконечно длинных произведений. На самом деле, к объёмным работам тяготеют и некоторые современные авторы — та же Д. Тартт отдала своему «Щеглу» больше 800 страниц.Академически принято делить все произведения на крупные (к примеру, роман, роман-эпопея), средние (повести, поэмы и другие) и малые (рассказы, новеллы, очерки и так далее). У жанров есть не только свои художественные особенности, но и, так скажем, технические. В разных источниках отталкиваются от количества знаков, слов или авторских листов. Мы возьмём как раз последний, принятый в издательствах, критерий. В авторском листе 40 000 знаков.
Свои нормы приняты для каждого жанра. Так в рассказе обычно до 2 авторских листов (Литрес: Самиздат принимает произведения от 4 000 знаков). В самом коротком рассказе, якобы написанном Хэмингуэем (документального подтверждения этому нет) всего 6 слов.
Эти лавры не дают покоя современным писателям — конкурсы ультракороткой прозы проходят регулярно. В повести, как правило, авторских листов от 4 до 8.В романе в среднем — от 10 до 22 (чаще в районе 16), что легко объяснимо: экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация и остальные элементы классической схемы вкупе с хорошим описанием героев занимают не меньше 8 авторских листов, и то, это, скорее всего, будет очень схематичное повествование (хотя с талантом, как у Чехова или О’Генри может выйти иначе). Между этими жанрами кроются переходные формы — новелла больше рассказа и чуть меньше повести. Большая повесть — нечто среднее между обычной и романом, и так далее. Понятно, что строгое соблюдение численных показателей неуместно — 200 лишних знаков не сделают из рассказа повесть и наоборот. Примеров полно даже среди классической литературы — так самая короткая из «Повестей Белкина» «Гробовщик» занимает всего четверть авторского листа. Но вряд ли кто-то рискнет критиковать Пушкина.
Верхним пределом называют 40 авторских листов — с одной стороны, неприятно, когда ставят планку. С другой, если представить 1 600 000 символов, которые нужно преодолеть читателю, ограничение можно понять. С другой стороны, у объемного произведения есть плюсы, особенно с точки зрения маркетинга. Человек одну и ту же сумму отдаст охотнее за увесистый том, чем за брошюру в пару страниц, даже безотносительно содержания. Это подтверждают продажи рассказов и стихов по сравнению с романами и повестями, не в обиду авторам малых форм, спрос на них меньше. Поэтому, кстати, рассказы рекомендуют публиковать сразу циклами. Есть даже приёмы, которые предлагают для увеличения объёма текстов (а из-за этого, возможно, и изменения их жанровой принадлежности). Среди них, перечитывание и детализация — предполагает дополнение определениями, введение дополнительных сцен — но такое «подливание воды» может сказаться на качестве.
Однако тут вступают психологи, которые говорят, что чересчур масштабные книги могут оттолкнуть — так как читают россияне в основном для удовольствия, в свободное время, то не хотят видеть перед собой сложных задач.
Поэтому дробить слишком объемные произведения стоит не только из маркетинговых соображений (стремления одну книгу продать как две), но и из любви к читателю.
Больше — не значит лучше: как мажоры убивают Dota 2 | Dota 2 | Блог
Новая система Dota Pro Circuit полностью изменила турнирную сетку. То, что происходит сейчас, напоминает мне один старый анекдот. Бабушке подарили козу, которая ежедневно даёт по 10 литров молока. Счастью старушки не было предела. Однако со временем надои начали падать настолько сильно, что получался дай бог стакан. Старушка решила отвести животное к ветеринару. После осмотра врач выходит и говорит: “Козёл у вас, бабушка, конечно, [уставший], но жить будет”.
Сегодня почти каждую неделю можно посмотреть, как играют условные Virtus.pro против PSG.LGD, и, скорее всего, они встретятся в плей-офф какого-нибудь очередного мажора. С одной стороны, это позволяет наслаждаться дотой практически в режиме 24/7, а игроки и таланты имеют шанс зарабатывать больше, про Valve и организаторов я молчу.
С другой стороны, из-за такого количества игр люди начинают терять к ним интерес, да и постоянные перелёты по всему миру не лучшим образом сказываются на здоровье игроков. Поэтому в долгосрочной перспективе из-за сложившейся системы, на мой взгляд, индустрия больше потеряет, чем получит.
В рамках EPICENTER XL мне удалось обсудить этот вопрос с игроками и талантами. В большинстве своём они разделили мои опасениями, но были и те, кто возразил.
Куро KuroKy Салехи Тахасоми стал одним из первых, кто не согласился с моей точкой зрения. Он считает, что индустрия окажется в плюсе от сложившейся системы.
“Людям не надоест. Им же надо ходить на работу, учиться и так далее. Они все равно не могут посмотреть все игры. Зато у них есть возможность выбирать. Мне кажется, им это нравится. А если так, то им никогда не надоест”, — отметил он.
Однако Kuro подтвердил, что постоянные перелёты очень сложно даются игрокам.
Заочно с ним согласился Дэмиэн kpii Чок.
Также за данную систему высказался и Айрат Silent Газиев. “Конкретно сейчас система проведения турниров мне, как игроку, нравится. Много турниров, возможностей попутешествовать. Только есть ощущение, что не всё отлажено, потому что иногда отборочные накладываются друг на друга, да и не везде есть открытые квалификации”, — рассказал он.
Остальные же не были столь оптимистичны. Степан Шульга, например, разделил мои опасения. “Есть шанс, что людям надоест. Слишком много киберспорта. Это один из самых больших недостатков. Ты не можешь смотреть “Реал”-”Ливерпуль” каждую неделю. Ты хочешь смотреть это один раз в год в рамках Лиги чемпионов”, — рассказал DonStepan.
Хенрик AdmiralBulldog Анберг отметил, что из-за большого количества чемпионатов весь хайп вокруг противостояний лучших команд пропал.
“Сейчас столько мажоров, что порой думаешь: «Да этот вообще можно не смотреть, через неделю следующий посмотрю». Буквально через неделю после Эпицентра будет ещё один, и до него был за две недели. Это не правильно. Людям становится не интересно”, — поделился своим мнением Ярослав NS Кузнецов.
По словам Романа RAMZES666 Кушнарёва, мажоры потеряли былой престиж. Если раньше к ним готовились все команды, то сейчас у них нет времени на подготовку, если они не отказываются от турниров.
“Больше нет ощущения, что ты действительно играешь на мажоре. Каждый месяц проходит какой-нибудь турнир, где 16 команд борются за один миллион долларов. Само по себе это не так и плохо, но должно быть меньше мажоров и больше миноров”, — отметил Язид YapzOr Жарадат.
Данил Dendi Ишутин также выразил надежду, что расписание станет менее интенсивным. “Этот год для игроков в сравнении с предыдущими — супер тяжёлый. Я думаю, что будут что-то менять”, — рассказал он.
Что же может исправить ситуацию? Франшизную систему я не рассматриваю, так как, на мой взгляд, она станет губительной для многих регионов, да и киберспорта в целом. Достаточно посмотреть на то, что происходит с League of Legends. Все сливки достанутся одному или двум регионам, а остальные будут еле сводить концы с концами. А смотреть на условный the International, где будет 70% китайских команд, я думаю, мало кто захочет, ну, кроме самих китайцев, конечно.
Можно вернуться к старой системе проведения мажоров. Многие из игроков, с кем мне удалось пообщаться, сказали, что в прошлом сезоне было лучше. Четыре мажора, которые с нетерпением ждут не только зрители, но и игроки. К тому же, у последних есть больше времени на подготовку.
Также можно позаимствовать систему проведения из CS:GO с небольшими доработками. Например, проводить только четыре мажора за сезон с призовым фондом от трёх до пяти миллионов долларов. Топ-8 получают очки DPC и слоты на следующий турнир.
При этом для них вводится запрет на участие в минорах, куда отправляются команды, занявшие 9-16 места, где их будут ждать восемь победителей открытых квалификаций.
Помимо того, что такая система снова сделает мажоры более престижными и ожидаемыми турнирами, она также откроет дорогу в топ для молодых команд. Сейчас молодая команда может легко отлететь в самом начале от условных Liquid, которые решат приехать на минор подзаработать денег. В схеме, которую я предлагаю выше, такого не будет. Единственные, с кем им придётся сражаться — такие же новички и сильные, но не лучшие команды мира. Хочешь сыграть с топ-8? Выиграй сначала у топ-16. Всё честно. У новичков будет шанс пробиться наверх, у старичков стимул не расслабляться, а у комьюнити долгожданные и красочные матчи.
Мой паблик тут.
Больше не значит лучше. Чем опасны трудоголизм и переработки?
«Пустой» трудоголизм, просиживание в офисе и переработки стали новой нормой для работников по всему миру.
К такому выводу пришли специалисты компании MAXIS Global Benefits Network (MAXIS GBN) — международного пула, объединяющего 140 страховых компаний в разных странах. По данным их исследования, на которое ссылается Всемирный экономический форум, 79% сотрудников во всем мире перерабатывают в среднем 20,4 часа в месяц, то есть почти три полных рабочих дня.
Россияне не отстают от общемировых трендов и тоже тратят на работу все больше времени — в среднем 21,2 дополнительных часа в месяц.
Перерабатывают все чаще и все дольше
Опросы hh.ru в свою очередь показали, что 16% опрошенных работников задерживаются на работе каждый день, 43% — несколько раз в неделю, 19% — не более одного раза в неделю и только 8% — никогда не остаются в офисе дольше положенного.
При этом чаще всего — в 58% случаев — сотрудники остаются дополнительно на 1–2 часа, меньше часа после окончания рабочего дня в офисе проводят 29%, а 11% задерживаются больше чем на три часа.
«Оценить в полной мере масштабы переработок довольно непросто, так как в России не распространен формат оплаты работы по часам, как, например, на Западе, и далеко не все компании обладают подобной статистикой. Однако мы замечаем, что с каждым годом на hh.ru растет количество вакансий с пунктом «ненормированный рабочий день», — рассказала руководитель Службы исследований HeadHunter Мария Игнатова.
Президент Superjob Алексей Захаров разграничил понятия трудоголизма и переработок. Первое, по его мнению, вопрос личного выбора, второе чаще диктуется производственной необходимостью или требованием начальства и полностью регламентируется Трудовым кодексом. Перерабатывающий человек, конечно, может быть трудоголиком, но это не одна и та же история, отметил эксперт.
Что кроется за трудоголизмом
Как правило, во главу угла встают экономические причины.
Страх перед увольнением, желание получить премию или повышение зарплаты, демонстрация лояльности руководителю и нарабатывание репутации для резюме в будущем — все это заставляет сотрудников выкладываться на работе больше положенного.
На эту тему
Многое значат и социальные причины — например, корпоративная культура. Именно в своеобразном культе «рабочего места» — когда сотрудники думают, что их должны видеть в офисе как можно дольше, специалисты MAXIS GBN винят ставшие нормой переработки. Кроме того, некоторые офисные служащие могут задерживаться, чтобы помочь коллегам, рассчитывая на ответную услугу в будущем, или чтобы получить «ощущение собственной незаменимости и важности».
Исследователи НИУ ВШЭ выделили два типа компаний, в которых по-разному организуют рабочий процесс. Первые строятся по принципу координации, а не подчинения. Их главный ресурс — это сотрудники, чья задача — находить нестандартные и эффективные пути решения возникающих проблем. Работодателю в таких компаниях важен результат, а не количество проведенных в офисе часов.
Но именно в таких организациях переработка становится нормой и не приносит ни материальных, ни карьерных выгод.
А вот во втором типе — с функциональной иерархией — работники заняты рутинным интеллектуальным трудом и выполняют типовые задачи по определенным правилам. Как раз здесь переработка становится вынужденной мерой, которая способствует сохранению должности и получению пользы. Как правило, задержки в офисе подтверждают лояльность сотрудника, а карьерному росту в компаниях этого типа способствуют не только качественно выполненные обязанности, но также опыт работы в фирме и отношения с начальством.
На эту тему
По данным hh.ru, чаще остальных ежедневно задерживаются на работе работники банковской сферы (26%) и госсектора (24%). Несколько раз в неделю приходится оставаться в офисе после конца рабочего дня 53% и 52% сотрудников сферы спорта и фитнеса и туристической отрасли соответственно. Нередки переработки для тех, чья работа тесно связана с регулярной коммуникацией с другими людьми или клиентами.
Мария Игнатова назвала ситуации, когда срочно нужно выполнить какую-то работу или когда того требует начальство, основными причинами переработок. Многие сотрудники российских компаний также признавались, что не успевают выполнять весь объем задач в течение дня. А некоторым респондентам hh.ru лучше работается в пустом офисе. Впрочем, среди объяснений нашлось место и для «просто любимой работы», когда человек не может остановиться.
На эту тему
При этом, когда речь заходит об интересе к делу, по данным НИУ ВШЭ, имеет значение возраст работников. Те, кто моложе тридцати, охотнее следуют негласному правилу, что пока ты молод, работать должен больше и дольше.
А вот для старшего поколения переработки уже выходят за пределы нормы.
Мешать вовремя выполнять свою работу может и ставшая новым бичом современности прокрастинация. Особенно если ее отягощают неумение правильно организовывать рабочий день или неподходящее офисное пространство, в котором слишком шумно и тяжело сосредоточиться. Советы, как управлять своим расписанием, можно прочитать в другом материале ТАСС.
Нередко заставляют сотрудников оставаться в офисе и психологические проблемы, обращают внимание опрошенные ТАСС психологи. На самом деле это может быть что угодно — от желания полностью контролировать рабочий процесс и неспособность делегировать полномочия до семейных проблем и нежелания возвращаться домой. «В этом случае трудоголизм — это социоприемлемый механизм бегства от решения психологических и социальных проблем», — объясняет врач-психотерапевт высшей категории Александр Федорович.
«Работать больше» не значит «работать хорошо»
Что важно — сверхурочные совсем не способствуют повышению продуктивности, а наоборот — могут стоить компании денег из-за ухудшения здоровья сотрудников, которые чаще болеют и не выходят на работу.
Кроме того, если сотрудник проводит больше времени в офисе, еще не значит, что он сделает больше работы, отметил Алексей Захаров. И действительно, по данным MAXIS GBN, почти треть (29%) сотрудников, работающих в условиях культа «рабочего места», рассказали, что, задерживаясь в офисе, не выполняют больше задач, а просто растягивают нагрузку на дополнительное время. Около 20% работников необоснованная необходимость задерживаться в офисе демотивирует, а еще 22% пожаловались на проблемы со здоровьем — как физические, так и психологические.
На эту тему
Говоря со специалистами MAXIS GBN о причинах самого сильного стресса в их жизни, 35% работников назвали «поддержание баланса между работой и личной жизнью» в условиях, когда от них ждут, что они будут больше времени проводить в офисе. На втором месте — 33% — идут личные и финансовые проблемы. Также многие перечислили в числе стрессовых ситуаций — нагрузку, стабильность работы и издевательства и домогательства в коллективе. А ведь болеющие или находящиеся в стрессе сотрудники — это издержки с точки зрения снижения производительности, высокой текучки кадров, увеличения расходов на оплату больничных и соцобеспечения.
Также следствием регулярных переработок может стать профессиональное выгорание, когда работа становится ненавистной рутиной, отметила Мария Игнатова.
«Не бывает ничего невозможного, бывают инфаркты в 30»
Эта довольно старая мрачная шутка емко и по существу описывает всю суть и возможные последствия неразумного трудоголизма. А лучше всего на вопрос, чем он грозит, пожалуй, могут ответить японцы. Недаром в стране есть специальный термин — кароси, означающий буквально смерть от переработки. Ее основными медицинскими причинами становятся инсульт и инфаркт на фоне стресса.
На эту тему
«В первую очередь при систематических переработках страдает центральная нервная система (ЦНС), из-за того что мозг трудоголиков мало отдыхает, а ведь это самый энергоемкий орган. Проблемы с ЦНС в свою очередь способствуют развитию психосоматических заболеваний и появлению патологий желудочно-кишечного тракта и сердечно-сосудистых болезней, главные из которых — инсульт и инфаркт», — объяснил врач-кардиолог Низами Гулиев. По его словам, переработки и постоянный стресс приводят к артериальной гипертензии, главный признак которой — длительное и стойкое повышение давления. А это в свою очередь подталкивает развитие ишемической болезни сердца.
Медики уже давно отметили, как сильно «помолодел» инсульт. В 2017 году министр здравоохранения Вероника Скворцова предупредила молодежь, что если раньше редкостью были случаи кровоизлияния в мозг или ишемии в возрасте до 40–45 лет, то сейчас эти болезни могут угрожать уже и 20–30-летним.
«Часто первое, с чем сталкивается перерабатывающий человек, — это недосып. В результате организм начинает подавать сигналы, что нуждается в отдыхе, — усталость, сонливость, головная боль. Если стресс, а регулярная переработка — это именно стресс, становится хроническим, то состояние ухудшается, — рассказала терапевт и врач-диетолог Елена Тихомирова. — При хроническом стрессе повышается тревожность, появляется отечность, снижается или, наоборот, повышается давление. В результате люди, естественно, начинают болеть — обостряются хронические болезни, снижается иммунитет».
На эту тему
А из-за сниженного иммунитета кроме постоянных простудных инфекций нередко возникают псевдоаллергические реакции, потому что иммунная система просто не может адекватно реагировать на внешние и внутренние раздражители. В принципе стресс из-за постоянных переработок затрагивает все системы организма, отметила врач. Боли в позвоночнике, например, с одной стороны, могут быть и психосоматическими — организм буквально «не выдерживает груза ответственности», с другой — сидячий образ жизни негативно сказывается на состоянии опорно-двигательного аппарата. Снижается и психоэмоциональный фон — истощенная психика и постоянный интеллектуальный стресс приводят к апатии, отсутствию нормальных эмоциональных реакций и депрессии.
Недавние исследования ученых из Лондонского университета королевы Марии также показали, что женщины, работающие больше 55 часов в неделю, жалуются на симптомы депрессии на 7,3% чаще тех, чья рабочая неделя укладывается в 35–40 часов. А канадские специалисты предупредили женщин, работающих больше 45 часов в неделю, о повышенном риске развития диабета. У мужчин, работающих с аналогичной нагрузкой, такой закономерности не нашли.
Есть ли выход?
Для решения проблемы переработок нужно понимать, что за ними кроется. «Если сотрудник делает это по собственному желанию, так как, например, хочет перевыполнить план, работа приносит ему удовольствие, и при этом задержки не наносят вреда здоровью и личной жизни, то в этом нет ничего плохого. Человек должен иметь четкое представление, почему он это делает, что его мотивирует», — объяснила Мария Игнатова.
На эту тему
Если же через излишне усердную работу человек сублимирует личные проблемы, то лучшим решением для него станет поход к хорошему психологу или психотерапевту. «Работая со специалистом, пациент сможет понять, почему он ушел от реальности в работу», — считает психотерапевт Алексей Борисов. Заметить неладное чаще проще со стороны — семье, друзьям, близким людям. Загвоздка, правда, кроется в том, что трудоголик может отказаться признавать психологические проблемы, отметили и Алексей Борисов, и Александр Федорович, объясняя, что на самом деле извне достучаться до человека практически невозможно.
Все опрошенные ТАСС эксперты отметили, что для России проблема переработок и трудоголизма в принципе новая и поэтому с ней не борются активно, а для многих «трудоголик» по-прежнему звучит как комплимент.
Если начальство регулярно задерживает сотрудника, да еще и не оплачивает сверхурочные, и при этом не хочет обсуждать ситуацию, то лучший выход — обратиться в трудовую инспекцию и поискать новую работу, советует Алексей Захаров.
Мария Игнатова подчеркнула, что, конечно, во многих бизнесах бывает свой «высокий сезон», когда работы очень много, но такой режим не может практиковаться постоянно и должен иметь конечную точку. Ведь одна из важных задач для каждого руководителя — понимать, что происходит с его командой, какими ресурсами, в том числе человеческими, он располагает в каждый момент времени, и правильно распределять задачи и нагрузку с учетом всех факторов. Поэтому на чрезмерную включенность сотрудников в работу стоит обратить такое же серьезное внимание, как, например, и на низкую вовлеченность. Она также подчеркнула, что нестандартные идеи рождаются в момент переключения и отдыха, а развитию нужны не только рабочие форматы.
На эту тему
Иностранные бизнес-тренера учат отличать трудоголика от высокопроизводительного сотрудника: для первого важен процесс, а для второго — результат. И если продуктивный работник не видит перед собой цели, которую нужно достичь, то он займется стратегическими планами или поможет коллегам. Трудоголик в этой же ситуации чувствует себя несчастным и старается забить все свободное время работой.
«И чем дольше человек живет в стрессе, тем больше времени ему потребуется на восстановление. Одних выходных и отпуска может быть уже недостаточно, они приносят только временное облегчение, — объяснила Елена Тихомирова. — Выход из ситуации очень сложный. И прежде всего потребуется медицинская помощь. Но самое главное — вовремя остановиться».
Арина Раксина
не значит лучше — Российская газета
Bank of America Merrill Lynch подсчитал доли рынка операторов каршеринга. Из данных аналитиков следует, что в прошлом июне доля «Яндекс.Драйва» по числу поездок составляла 48,7%, в ноябре — 41,5%, а в этом июне — 39,9%. В свою очередь, у «Делимобиля» она выросла с 37,1 до 40,5%. Однако сегодня при оценке рынка каршеринга очень важно учитывать не только стандартные машины, но и автомобили, которые арендуются по тарифу подписки (их часто считают как отдельный сервис), машины бизнес-класса и сегмент авто, арендуемых юридическими лицами. Соответственно и расстановка сил от этого может быть другой.
Помимо этого, часто не учитывается, что важно сравнивать сервисы по равным параметрам. Например, какие-то сервисы допускают аренду сразу по достижению совершеннолетия, а другие поднимают входной порог, допуская только водителей с опытом. Учитывая, что безопасность — это ключевой фактор, обеспечивающий рост рынка каршеринга в долгосрочной перспективе, важно оценивать, какие сервисы вкладываются больше в технологии безопасности, а не просто объем автопарка.
«Статистика ДТП зависит напрямую от возраста и стажа. У большинства сервисов ограничение к доступу с 21 года и от 2 лет стажа. Некоторые представители рынка в борьбе за долей снижают возрастной лимит до 18 лет и убирают стаж», — рассказывает вице-президент Автомобильного союза и член общественного совета ГУВД Москвы Антон Шапарин.
«На рынке каршеринга отсутствуют единые «чёрные» списки. У кого самая строгая политика и больше всего баллов за нарушение ПДД, те начинают терять долю рынка, а люди, которые попали под ограничения, они переходят в более лояльные, но менее безопасные сервисы», — отмечает Шапарин.
По его словам, чтобы обезопасить окружающих, нужно «начинать с объединения «чёрных» списков. Если человек попал у любого из сервисов в «чёрный» список, он должен полностью лишаться возможности пользоваться каршерингом. Тогда мы уберем самых отвязных.
«Нужно совершенствовать телематику и контроль за поведением водителя. Если они отклоняются от общего знаменателя. Мы можем смотреть как ведет себя средний пользователь каршеринга и сразу предупреждать о нарушениях», — добавляет Шапарин.
В краткосрочной перспективе объем автопарков может меняться быстро, и лидер рынка может меняться. Однако в долгосрочной перспективе развитие будет напрямую зависеть от того, насколько сервис готов вносить вклад в обеспечение безопасности на дорогах.
Больше не значит лучше — Семейный психолог
Проходя мимо витрин детского магазина, понимаешь, как много нужно твоему ребенку! Вот эта развивающая игра, кубики со словами, красочное интерактивное нечто для развития навыков счета, еще этот журнал с кроссвордом для самых маленьких, новый набор Лего, разноцветные бусинки для развития мелкой моторики … и так бесконечно.
Не реальные потребности вашего ребенка, а профессиональная ловкость маркетологов становятся причиной потребительских импульсов родителей, и даже детей. Значительная часть потребностей сегодняшних покупателей сконструирована искусственно и больше служит интересам машины товарооборота, нежели отвечает реальным потребностям детей. Настоящим интересам развития ребенка такое обилие внешних стимулов скорее вредит.
Трудности выбора
Первая причина, почему слишком большое количество стимулов для ребенка (игр, активнойтей, иформации, развивающих занятий, книг) для ребенка вредно – трудности выбора. Когда перед человеком стоит слишком много альтернатив, это вызывает у него неприятные переживания. Ученые экспериментально выяснили, что слишком широкий выбор приводит к … отказу от выбора. Когда выбор слишком широк, ребенок испытывает неприятные эмоции, ему приходится отказаться от слишком многих привлекательных вариантов и остановиться на одном. И он не хочет делать этот выбор, как в знаменитой истории про буриданова осла. Ребенок фрустрируется от слишком большого выбора и отказывается от него. Так если вы предложите ребенку пойти покататься на коньках или лыжах, то он с легкостью сделает свой выбор. Но если вы по широте своей натуры добавите к выбору еще: катание на ледянке с горы, строительство снежного города и поход в кино, то вполне вероятно, что ваш ребенок сникнет и скажет, что вообще — то ему все неохота. Если такая ситуация продолжается длительное время, это может приводить к общей пассивности ребенка, инертности и слабости его интересов. То есть к результату ровно противоположному желаемому — огромный выбор возможностей становится демотиватором для детской активности. В практике психологического консультирования часто бывают дети, окруженные всеми возможными предметами и занятиями, призванными их развить и стимулировать интересы. Родители таких детей жалуются на их пассивность, а часто и активное сопротивление тем мероприятиям, в которые пытаются вовлечь детей.
Когда питания для мозга слишком много
Вторая причина, почему огромное количество предложений активности для ребенка не развивает, а сужает его возможности – отсутствие времени на переработку информации. Ребенок – не мешок, который нужно набить впечатлениями и знаниями. Он активная система, познающая мир, создающая свой уникальный внутренний ландшафт. И если в эту систему все время впихивать внешние воздействия, не заботясь об их полноценной переработке и интеграции в мир ребенка, то систему начнет заклинивать. Традиционный современный «клин» — пассивность и замкнутость ребенка, нежелание ничего делать, отсутствие интересов.
Едва закончив смотреть одно кино, не надо переходить ко второму. Не надо стремиться посмотреть все экспонаты музея, прокатиться на всех горках и осмотреть все достопримечательности. Для осмысления опыта, для того, чтобы он прорастал внутри и связывался с уже имеющимися впечатлениями, для того, чтобы ребенок имел время осознать, как отзывается в нем то или иное событие, нужно время и периоды свободные от входящей информации. Если же ребенка бомбардируют мастер классами, экскурсиями, книгами, кино и прочими элементами счастливой жизни, то такого времени у него просто нет. Он постоянно находится в процессе поглощения информации без возможности ее переработать. Результатом может стать плоскость мышления, интеллектуальная пассивность, зависимость от чужого мнения, потеря себя и постоянная потребность во внешних развлечениях.
Родители, настроенные на развитие, не слишком любят, когда ребенок ничем определенным не занят, есть даже целая философия – организовать жизнь ребенка так, чтобы у него не было времени на безделье. В дошкольном возрасте эта философия не работает, «безделье» для ребенка необходимый опыт для усвоения того, что он узнает в другие периоды. В другие возрастные периоды от фанатичной приверженности такой философии также больше вреда, чем пользы.
Все успеть!
И наконец, если все время предлагать ребенку все новые развлекающие и развивающие мероприятия, игрушки, книги, то вы не имеете возможности по — настоящему углубиться и освоить нечто полноценно.
Однажды я посетила квартиру клиентов, семьи, где росла девочка 3 лет. Во время разговора, который происходил в комнате девочки, я с трудом могла удерживать внимание. Все стены почти до потолка были увешены информацией, которая должна была сталь культурным достоянием ребенка. Слова, буквы, иероглифы, географические названия, картины с именами художников… это лоскутное одеяло не поддавалось осмыслению даже взрослого человека. Родители с гордостью признались, что меняют «экспозицию» на стенах примерно раз в две -три недели, чтобы девочка не могла привыкнуть. Родители энергично вопрощали принцип «чем раньше (и больше!), тем лучше». Впечатление от помещения было неприятным, хотелось уйти, освободиться. Родители жаловались на неуравновешенность, агрессивность ребенка.
По счастью не всякий родитель обладает такой энергией в плане развития ребенка, у большинства не хватает ни сил, ни фантазии для подобной атаки на мозг ребенка. Тем не менее, тенденция заваливания ребенка стимулами налицо: детские теперь похожи на склады игрушек или залы игровых автоматов. Такое изобилие не оставляет возможности для сосредоточения на чем — то одном или свободы для творчества. При том изобилии «наборов для творчества», развивающих творческих игрушек и методик наши дети должны прямо — таки искриться творческим огнем, но этого не происходит. Творчество, как и интеллектуальная активность, требует не только стимулов, но и определенной внешней тишины, чтобы развернуться. Лучше повесить на стену одну репродукцию картины и глубоко и всесторонне изучить изображенное вместе с ребенком, чем фаршировать его мозг бессмысленными пока для него сведениями, «на будущее». Лучше в музее предложить ребенку выбрать несколько предметов, о которых он хотел бы узнать больше, чем протащить его по четырем этажам экспозиции в надежде охватить побольше.
Сократить объем внешнего воздействия на ребенка — часто хороший стимул мотивировать его на активность.
© Елизавета Филоненко
Больше не значит лучше: как продолжительность ночного сна влияет на сердечно-сосудистый риск | Новости
Сон, наряду с питанием, курением и физической активностью, является ключевым фактором, определяющим здоровье сердечно-сосудистой системы. Однако как показали результаты исследования ученых Американской коллегии кардиологов, больше – не всегда лучше. «Избыток» ночного сна может повышать риск сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) также, как его недостаток.
Авторы работы проанализировали данные 14 079 участников (средний возраст – 46 лет) Национального опроса по изучению здоровья и питания США (National Health and Nutrition Examination Survey), проведенного в период с 2005 по 2010 год. На момент начала исследования менее 10% респондентов имели в анамнезе заболевания сердечно-сосудистой системы, инсульт или инфаркт. Среднее время наблюдения за участниками опроса составило 7.5 лет.
На основании данных о продолжительности ночного сна – менее 6 часов, 6-7 часов или более 7 часов, участники были разделены на соответствующие группы, в каждой из которых оценивали сердечно-сосудистый риск и уровень С-реактивного белка как маркера воспаления при прогрессировании атеросклероза и ССЗ.
Для прогнозирования 10-летнего риска коронарной смерти, острого ишемического инсульта и инфаркта миокарда ученые использовали стандартизированную шкалу оценки атеросклеротического сердечно-сосудистого риска ASCVD (AtheroSclerotic CardioVascular Disease), учитывающую возраст, пол и национальность пациента, а также уровень артериального давления и холестерина в крови. Значения шкалы ASCVD <5% соответствовали низкому риску развития ССЗ в ближайшие 10 лет, от 5% до 7.5% – умеренному, от 7.5 до 10% – высокому и >10% – очень высокому риску.
Медиана риска ССЗ по шкале ASCVD в общей выборке составила 3.5%. Характер связи между продолжительностью ночного сна и сердечно-сосудистым риском описывался графиком квадратичной функции. В группе участников с продолжительностью ночного сна от 6 до 7 часов 10-летний риск развития ССЗ составил 3.3%, а в группах сна менее 6 и более 7 часов – 4.6% и 3.3%, соответственно.
Несмотря на сопоставимые значения вероятности развития ССЗ по шкале ASCVD в группах участников, которые спали 6-7 или более 7 часов, уровень С-реактивного белка оказался выше в том случае, если продолжительность сна была меньше 6 или превышала 7 часов.Таким образом, для более полной оценки сердечно-сосудистого риска необходимо учитывать не только баллы по шкале ASCVD, но и уровень С-реактивного белка, повышение которого свидетельствует о наличии системного хронического воспаления.
Повреждения сердечно-сосудистой системы не происходят одномоментно, и, при наличии факторов риска, вероятность развития ССЗ со временем увеличивается. Поэтому одним из главных ограничений работы является однократное измерение уровня С-реактивного белка на момент начала исследования. Авторы работы также подчеркивают необходимость учета не только продолжительности, но и его качества. Ряд нарушений, в частности апноэ, способны значительно повышать риск ССЗ даже если длительность сна находится в пределах рекомендуемых значений.
Результаты исследования будут представлены 15 мая на 70-й Ежегодной сессии и выставке Американской коллегии кардиологов.
«Больше», не значит «лучше»: blues_26 — LiveJournal
Бывают времена, когда люди принимают коллективную вонь за единство духа.Фазиль Искандер
Люди, живущие в Евклидовом Пространстве, понимают, что верх, это там, где верх, есть лево и право, а чтобы попасть вон к той трубе, что впереди, нужно идти вперед, а не назад. Казалось бы все очень просто, да? Вот если куда бы ты ни шел, влево ли, назад ли, попадал к этой самой трубе, это было бы уже сценарием для фильма ужасов. Это пугающая мистика.
Но почему тогда никого не пугает единодушие граждан и небывало высокий рейтинг президента? Ну, кто-кто, а технари-то должны пугаться этого обстоятельства! Ведь многие из них изучали, если не радиотехнику, то Теорию Автоматического Регулирования. А в этих дисциплинах непременно изучают такую вещь, как обратная связь, которая бывает отрицательной (ООС) и положительной (ПОС).
Если хотите слушать музыку с HQ, так, чтобы слышать не хрипы искажений, а чистенько и натурально, в усилителе нужно использовать ООС, которая сводит искажения к минимуму. Если хотите, чтобы станок с числовым программным управлением изготавливал детали с высокой точностью, используйте ООС, и будут получаться детали такие, что микрометр позавидует.
Об этом знают инженеры конструкторы и применяют отрицательную обратную связь, а мы радуемся результатам.
Такие системы, где хорошо подобрана ООС, называются сбалансированными.
Положительная обратная связь, это явление, как правило, вредное, это «игра в одни ворота». Очень часто её называют паразитной обратной связью. Там, где из-за какой-нибудь неисправности возникает петля ПОС, все очень плохо. В звукотехнике резко возрастает уровень сигнала, сопровождаясь сильнейшими искажениями. Все слышали, как иногда пищит и воет микрофон на сцене, это результат акустической ПОС. А в исполнительных устройствах автоматики, управляемых следящим приводом с ПОС, последствия разрушительные и катастрофические. И речь идет уже не о точности, а об «уцелеть бы!». Вообще-то ПОС тоже применяют в инженерии, например, когда нужно получить сильное ударное воздействие.
А теперь вернемся к нашим баранам единодушию и рейтингу. В идеальной сбалансированной общественной системе рейтинг не может быть более 50% при двух оцениваемых субъектах.. Это в идеальной. На практике всегда есть разбаланс, и это тоже нормально. Но чем этот разбаланс больше, тем обстановка опаснее. Высокий разбаланс должен настораживать и даже пугать, потому, что сильный разбаланс, это всегда неисправность системы. Вспомним, какие крохотные проценты приводят к победе кндидатов в президенты, скажем, в США. Это потому, что в этой стране действуют отрицательные обратные связи. Если кто-то еще не понял, что такое ООС, поясню: в народе это называется «на хитрую жопу есть х….й с винтом». Вести с избирательных участков некоторых республик Северного Кавказа указывают на то, что никакого винта там и близко нету, зато вовсю действуют «хитрая жопа» и ПОС. Как действует эта ПОС мы тоже прекрасно знаем, «карусели», подсчеты, вбросы, вот это все.
С единодушием и общественным мнением еще проще. Если в разгоряченную посредством СМИ публику эти же СМИ будут своевременно подбрасывать информацию одного и того же толка, или сорта, а другой информации не будет вовсе, то получите озверелую и единодушную толпу, готовую к генерации силных ударных воздействий (см. выше). Потому, что ПОС. И отсутствие ООС.
Таким образом сегодняшние высокие показатели рейтинга и единодушия, это не рейтинг с единодушием, а индекс успешности промывания мозгов электорату.
Больше не всегда значит лучше!
Мало что может быть более захватывающим, чем люди, стремящиеся внести серьезные изменения в образ жизни и наверстать упущенное в стремлении стать здоровым и здоровым. Их мотивация и страсть заразительны, и наблюдение за трансформациями — один из самых приятных аспектов работы тренером.
Но в восторге многие люди совершают частую ошибку — переучивают. Мышление звучит так: «Если 20 отжиманий хороши, то 30 должно быть лучше» или «Если 35 фунтов бросят вызов моим мышцам, то я действительно разорвусь, если сделаю 50!» Другими словами, чем больше, тем лучше и быстрее получаются результаты.
К сожалению, это не так, и доведение до крайности может привести к травмам и ПРОПУСКУ тренировкам. Как и в большинстве случаев в жизни, умеренность и постоянство в фитнесе — ключи к успеху. Слишком много чего угодно может быть плохим, и нет необходимости делать больше, чем минимум, необходимый для достижения максимальных результатов.
Например, рассмотрим лекарство. Если 200 миллиграммов Адвила снимают головную боль, вам не нужно принимать 1000 миллиграммов.Это не поможет вам избавиться от головной боли, потому что 200 миллиграммов заставят ее полностью исчезнуть! Принятие 1000 миллиграммов не только напрасная трата усилий, но и может иметь опасные последствия для вашего здоровья.
Важно, понимать, что чрезмерные тренировки в фитнесе не только не дают более быстрых и лучших результатов, но могут привести к травмам и выгоранию. Выталкивание вашего тела за пределы того, с чем оно может эффективно справиться, обычно приводит к растяжению или разрыву мышц.
Точно так же для тех, кто только начинает, если вы вылетите из ворот на максимальной скорости с интенсивностью, которую вы не сможете выдержать, вы выгорите и, вероятно, сдадитесь.Самый мудрый выбор — проявлять умеренность и последовательность.
Помните, что то, что вы делаете каждый день, важнее, чем то, что вы делаете время от времени. Эти повседневные занятия могут быть не слишком захватывающими, пока вы ими занимаетесь. И вы можете не чувствовать, что делаете успехи. Но дайте составному эффекту время подействовать. Ваши усилия окупятся. Вы станете сильнее, в хорошей форме, и окружающие начнут это замечать.
Позаботьтесь о своем теле и разуме, применяя стратегию «Минимальная эффективная дозировка».Делайте то, что необходимо для достижения вашей цели, шаг за шагом. А еще лучше поработать с сертифицированным профессионалом в области фитнеса, чтобы определить свои потребности в программировании.
Крис Грей
Президент
Punch Gym Dover
Больше информации не означает лучших решений
Мы склонны думать, что если бы у нас было больше информации, мы бы принимали более обоснованные решения. Однако мир не всегда так устроен. Парадоксально, но больше информации часто означает, что мы принимаем худшие решения.
***
Если вы хотите принять правильное решение, вашим первым действием, скорее всего, будет сбор дополнительной информации. Если вы знаете больше о ситуации, вы сможете лучше судить. Правильно?
Не всегда. Как ни парадоксально, больше информации может привести к принятию худших решений.
Одна из причин, по которой мы принимаем худшие решения, имея больше информации, заключается в том, что мы ищем информацию, которая кажется актуальной, но не соответствует действительности. Чем сложнее найти информацию, т. Е. Чем больше работы мы должны проделать, чтобы ее найти, и чем она более эксклюзивна, тем больше психология подсказывает нам, что мы будем слишком ценить эту информацию.Отчасти это происходит из-за нашей предвзятости и последовательности; мы потратили время и усилия на поиск этой информации, поэтому мысленно мы чувствуем себя обязанными ее использовать. Это подталкивает нас к решениям, которые иначе мы бы не приняли.
Мы также переоцениваем информацию, которую легко получить, полагая, что она обладает уникальной ценностью, хотя на самом деле это не более чем то, что вы найдете на первой странице Google. Небольшое знание действительно опасно.
И еще одна причина, по которой мы любим нерелевантную информацию, заключается в том, что нам действительно не хватает фундаментального понимания .
Если мы чего-то не понимаем, у нас не будет четкого представления об основных переменных, которые управляют ситуацией, и о том, как они взаимодействуют, поэтому мы будем искать новые переменные. Когда вы не знаете, как сравнить один атрибут с другим, вы в конечном итоге ищете причину.
Часто эта гора новой информации — даже если ее легко получить — в значительной степени не имеет отношения к ситуации. Проблема в том, что мы не знаем, что это не имеет значения.
«Результатом является то своеобразное чувство внутреннего беспокойства, известное как нерешительность.К счастью, это слишком знакомо, чтобы нуждаться в описании, потому что описать это невозможно. Говорят, что до тех пор, пока это длится, с различными объектами перед вниманием; и когда, наконец, первоначальное предложение либо преобладает и заставляет движение иметь место, либо окончательно подавляется его противниками, говорят, что мы принимаем решение или произносим добровольный приказ в пользу того или иного курса. Между тем, подкрепляющие и сдерживающие идеи называются причинами или мотивами, по которым принимается решение.”
— Уильям Джеймс
Решения
Решения трудно принимать. Отчасти это связано с конфликтом и неопределенностью. Мы не уверены в последствиях наших действий и нам трудно найти компромисс между атрибутами. Точно так же, как знания могут облегчить принятие решений, недостаток знаний усугубляет проблему.
Когда мы сталкиваемся с двумя вариантами равных альтернатив, Слович (1975, 1990) предлагает делать выбор, основываясь на том, что легко объяснить и оправдать.Звучит логично, правда, зачем подбрасывать монетку, если я могу придумать причину.
Иногда мы взвешиваем все «за» и «против». Подсознательно, когда мы решаем что-то, мы ориентируемся на плюсов, а когда мы решаем против чего-то, мы сосредотачиваемся на причинах отказа. Это имеет дополнительное преимущество, так как дает нам хорошую историю, чтобы рассказать, но вызывает проблемы, когда нет ярких положительных или отрицательных аспектов, которые помогли бы принять решение.
Когда мы не можем найти вескую причину, чтобы что-то сделать или чего-то избежать, мы оказываемся в состоянии конфликта.Итак, мы ищем дополнительную информацию.
«Поиск новых альтернатив обычно требует дополнительного времени и усилий и может включать риск потери ранее доступных вариантов».
— Амос Тверски и Шафир
Кажется, стоит задуматься о последствиях моей сплетенной теории.
Если наш текущий выбор не дает нам убедительных причин сделать выбор, мы, скорее всего, будем искать дополнительную информацию (вместо того, чтобы подвергать сомнению наше понимание).Когда мы действительно ищем дополнительную информацию, мы просто ищем убедительное обоснование для выбора одной альтернативы другой.
Чем больше мы ищем новых оснований для принятия решений, тем дальше мы отходим от понимания. Чем пристальнее мы будем смотреть, тем больше найдем. Чем больше мы находим, тем больше упускаем из виду то, что находим. Чем больше мы ошибаемся, тем больше вероятность того, что мы примем неверное решение.
Итак, в следующий раз, когда вы обнаружите, что будете искать труднодоступную эзотерическую информацию, чтобы дать себе преимущество в этом важном решении, хорошенько подумайте, понимаете ли вы основы ситуации.Чем больше эзотерической информации вы ищете, тем дальше вы уходите от вероятных переменных, которые будут определять исход ситуации.
Больше данных не всегда означает лучшие данные
При работе с любым источником данных качество всегда на лучше количества. Вот 4 признака того, что вы можете слегка сбиться с пути.Тот, кто изначально сказал «меньше значит больше», вероятно, думал не о данных. Но мало ли они знали, что в сегодняшнюю эпоху, основанную на данных, эта простая концепция выдержит столько критики.
Нет никаких сомнений в том, что данные сейчас играют решающую роль в продвижении вперед бизнеса, правительств, некоммерческих организаций и академических институтов. Он может подпитывать новые инновации и новые идеи, которые потенциально могут изменить мир к лучшему. В частности, в контексте бизнеса это может обеспечить конкурентное преимущество для обеспечения долгосрочного роста и успеха.
Но мы уже говорили об этом раньше и скажем еще раз: не все данные одинаковы. При работе с новым источником данных вы должны оценить его, чтобы убедиться, что он действительно может делать то, что вы пытаетесь выполнить.В этом смысле важно выбирать, какие источники данных вы используете, чтобы не попасть в лавину данных, которая на самом деле может принести больше вреда, чем пользы.
Если вы пытаетесь ответить на конкретные вопросы или (не) доказать определенные гипотезы, легко сначала пойти в кроличью нору и собрать как можно больше данных. может поддержать вашу цель. В конце концов, наличие большего количества данных на кончиках ваших пальцев кажется более полным и, следовательно, может заставить вас поверить в то, что по умолчанию это даст вам конкурентное преимущество.
К сожалению, это редко бывает правдой. Если вы не работаете с правильными данными , это всего лишь на больше данных — и больше данных сами по себе могут действительно помешать раскрытию действенных идей.
Мы наблюдали это разными способами во время пандемии COVID-19. На более позитивном конце спектра мы увидели, сколько местных, государственных и федеральных правительств, а также предприятий и людей в сообществах, которые они обслуживают, в значительной степени полагались на точные данные SafeGraph, чтобы смягчить текущие проблемы со здоровьем и финансами. последствия этого кризиса на уровне земли.Мы подробно рассказали об этом в блоге SafeGraph — обязательно посмотрите.
Но, хотя данные могут принести много пользы, неправильное их использование может иметь серьезные последствия для бизнеса. Большинство людей, которые используют данные неправильно, даже не подозревают, что делают это, а затем непреднамеренно продолжают принимать ошибочные решения с ложным чувством уверенности.
Плохие данные могут повлиять на бизнес по-разному: розничные продавцы с грязными данными о покупателях могут открыть магазин в неправильном месте, а страховые компании с неточными геокодами могут значительно недооценить риск наводнения для собственности.Тем не менее, что объединяет все отрасли, так это высокая стоимость принятия важных решений на основе неверных данных.
Итак, почему это происходит? Во-первых, это во многом связано с тем, что данные просто стали более доступными и доступными, чем когда-либо прежде. Хотя это, с одной стороны, привело к увеличению числа инструментов и ресурсов, доступных для более эффективного сбора, очистки, обработки и анализа данных, это все же не отменяет того факта, что подавляющее большинство сегодняшних источников данных по своей сути ошибочны. .
В результате многим обученным экспертам по данным по-прежнему приходится совершать тонкую прогулку по канату, чтобы сбалансировать нужный объем данных с нужным уровнем точности данных. до , опираясь на любые выводы, извлеченные из этих данных. Это одна из основных причин, почему мы так сильно верим в стандарты данных. Подход и анализ всех источников данных через объективно критическую призму — единственный способ добиться результатов, которые могут привести к положительным изменениям — и минимизировать потенциальный вред.
Когда вы копитесь в большом количестве данных, бывает сложно отличить хорошие данные от плохих. Однако есть несколько способов «проверить себя на здравомыслие», чтобы убедиться, что вы постоянно сосредоточены на качестве. Вот четыре вещи, на которые следует обратить внимание:
Наличие широкого набора данных для выбора имеет решающее значение для поиска правильных решений, но это не означает вам нужно использовать все это.В то время как поставщики данных должны сосредоточиться на выборе, чтобы гарантировать, что они предлагают то, что нужно пользователям, пользователи должны заботиться только о данных, которые на самом деле решат их бизнес-проблемы. Добавление дополнительных данных в уравнение просто потому, что оно есть, может привести к чрезмерному усложнению и неверным результатам.
Как Аарон Липелес в Toward Data Science так удачно выразился:
«Расширение набора данных за счет добавления большого количества дополнительных полей увеличивает вероятность того, что где-то что-то будет выглядеть как это коррелирует, когда это не так.Единственный способ уменьшить этот риск — сделать набор данных более глубоким, добавив больше примеров ».
Вот еще один способ взглянуть на это затруднительное положение. Наличие большего количества столбцов в наборе данных — это здорово. Это означает, что у вас есть у вас под рукой много информации о конкретном объекте. Но если некоторые из этих столбцов совершенно не имеют отношения к типу анализа, который вы проводите, они могут легко привести вас к выводам или корреляциям, которые будут совершенно неточными.
Как правило, у вас должно быть четкое представление о том, что вы пытаетесь получить от данных. до того, как вы действительно начнете с ними работать. Это единственный способ убедиться, что вы сосредоточены на тех частях набора данных, которые вам нужны, чтобы избежать отвлекающих факторов, которые в конечном итоге могут привести вас к неправильному и ошибочному пути.
2. За деревьями не видно леса Когда вы сталкиваетесь с морем данных, которые нужно отсеять, слишком легко пуститься в «погоню за дикими гусями», пока вы найдете там скрытые драгоценные камни.Но проблема здесь в том, что если данные все плохие, для начала вы потратите много времени, пытаясь разобраться в них — помимо очистки и сортировки — только , чтобы нарисовать плохие выводы, ведущие к неверным решениям.
Видите, как быстро это становится нежелательным эффектом домино? Огромные объемы данных быстро могут соблазнить вас ложным чувством уверенности, которое заставит вас захотеть заставить данные быть пригодными для использования. К сожалению, это не принесет никакой пользы ни вам, ни тем, кто полагается на вашу догадку.Так что избегайте соблазна спрятаться за бесконечным потоком данных, потому что, давайте посмотрим правде в глаза, он вряд ли закончится хорошо.
« Больше данных не лучше, если большая часть этих данных не имеет отношения к тому, что вы пытаетесь предсказать. Даже модели машинного обучения могут быть введены в заблуждение, если обучающий набор не является репрезентативным для реальности». — Майкл Гроган, «Почему больше данных не всегда лучше» в журнале «Наука о данных»3. У вас нет реальной стратегии
На этом этапе вы можете подумать, что мы побили рекорд, но это только потому, что это действительно важная часть уравнения анализа данных.Если вы не войдете в этот процесс, зная, какую проблему вам нужно решить, вы не сможете построить обратную стратегию для определения того, какие элементы вам нужны, включая правильных наборов данных , чтобы добраться туда.
Как отмечает Майкл Гроган в работе Towards Data Science : «Больше данных не лучше, если большая часть этих данных не имеет отношения к тому, что вы пытаетесь предсказать. Даже модели машинного обучения могут быть введены в заблуждение, если обучающая выборка не соответствует действительности ». Это еще раз подчеркивает, насколько важно сначала знать, что вы пытаетесь достичь, а затем найти источники данных для поддержки этого.
В наши дни многие организации склонны собирать данные только ради их получения, возможно, думая, что когда-нибудь они пригодятся. Или, может быть, это чисто из-за глубоко укоренившегося страха перед «застольем или голодом». В любом случае, прежде чем слишком далеко забегать вперед, убедитесь, что вы действительно используете данные, находящиеся перед вами, а затем перекреститесь. проверьте его на точность, чтобы убедиться, что он не испортит ничего хорошего из того, что у вас уже есть. Сегодня наиболее зрелые организации с точки зрения данных тщательно согласовывают свою стратегию обработки данных и процессы закупок.
В зависимости от проблемы, которую вы пытаетесь решить, очень высока вероятность, что вам придется работать с несколькими наборами данных, чтобы найти ответ повторно ищем. Но если наборы данных не могут быть хорошо связаны друг с другом — с серьезной очисткой или без нее, — вам предстоит тяжелая битва. Получение всех этих данных действительно полезно только в том случае, если вы можете объединить наборы данных вместе. Неспособность сделать это часто сигнализирует о более глубокой проблеме с данными, которой вам следует вообще избегать.Хотя в последние годы отрасль добилась успехов с такими достижениями, как Placekey, не все данные легко объединить, и это может в конечном итоге потребовать больше времени и ресурсов для работы, чем это того стоит.
Мораль истории: когда дело доходит до данных, большее — не всегда хорошо. Фактически, работа с большим количеством плохих данных на самом деле значительно усложнит вашу жизнь и, что еще хуже, приведет к неправильным выводам, которые затем повлияют на принятие неверных решений.Поверьте, все это того не стоит.
Вот почему в SafeGraph мы сделали ставку на то, чтобы занять свою нишу и сосредоточиться на данных, связанных с физическими объектами. Для нас сохранение узкой направленности дает нам преимущество в выборе приоритета качества над количеством, а также позволяет нам предоставлять данные неизменно высокого качества — которые можно легко подключить к другим наборам данных — в значимом масштабе (и росте !). Но мы также упростили, чем когда-либо, возможность при необходимости связывать данные наших мест с другими наборами данных.
Мы прошли через окопы и работали с наборами данных всех форм и размеров. Мы знаем, как выглядят хорошие данные, и можем определить плохой набор данных за милю. Выполняя нашу миссию по демократизации доступа к данным для всех, мы никогда не будем жертвовать качеством ради количества. Это просто никому не принесет никакой пользы.
Мы сосредоточены на том, чтобы действительно хорошо разбираться в одном: размещать данные. Загрузите образец , чтобы увидеть, как качественные данные могут повлиять на вашу аналитику. Большие данные в маркетинговых исследованиях: почему больше данных не означает автоматически лучшую информацию | NIM
В два раза больше данных стоит в два раза больше?
Размер типичного набора данных больших данных приводит к ложному предположению, что он предоставляет соответственно большой объем информации. С организационной точки зрения это абсолютно правильно, но со статистической точки зрения это неправильно, потому что «информация» в статистическом анализе определяется как уменьшение неопределенности.Но удвоение данных не означает удвоения точности, только улучшение в 1,4 раза, как измерено доверительным интервалом выборки. Предельная полезность значительно снижается по мере увеличения объемов данных. Игнорирование снижения предельной полезности почти наверняка приведет к переоценке значения больших данных для исследования рынка и упущению их реальных преимуществ.
В визуальном плане больший объем данных приводит к большему статистическому разрешению, что позволяет описывать структуры с более тонкой детализацией со статистической достоверностью.Примерами могут служить небольшие целевые группы, веб-сайты в «длинном хвосте» Интернета или редкие события. Большие данные можно использовать как микроскоп, чтобы увидеть структуры, которые при обычных исследованиях рынка кажутся размытыми или даже совершенно неузнаваемыми. Другими словами, падающая предельная полезность смягчается тем фактом, что с большими данными структуры самой тонкой детализации могут быть определены посреди статистического шума.
Большие данные должны быть подвергнуты научной оценке в маркетинговых исследованиях
В прямом маркетинге, с системами CRM или в спецслужбах все сводится в основном к описанию индивидуальных характеристик.В отличие от этого, в маркетинговых исследованиях цель состоит в том, чтобы найти обоснованные, обобщаемые утверждения, основанные на научных стандартах. При анализе использования продуктов и средств массовой информации населением и их сегментами также должна существовать возможность описания статистических ошибок. Это оказывает решающее влияние на применяемые алгоритмы и процессы. Статистические методы, интеграция данных, взвешивание, преобразования переменных и вопросы защиты данных представляют собой гораздо более серьезные проблемы, чем это было раньше с обычными наборами данных.В частности, необходимо преодолеть три следующие проблемы.
Проблема 1: большие данные (почти всегда) не репрезентативны
Огромные объемы данных не обязательно приводят к хорошим данным, и чем больше, тем лучше автоматически. Большие данные могут легко соблазнить нас попасть в ту же ловушку «чем больше, тем лучше», в которую попал «Литературный дайджест» еще в 1936 году (см. Вставку 1). Трюизмом в маркетинговых исследованиях является то, что смещение выборки не может быть уменьшено более чем одним и тем же и что проблема репрезентативности остается.Следовательно, традиционные темы теории выборки, такие как стратификация и взвешивание, очень актуальны в эпоху больших данных и требуют переосмысления. Редко возможно измерить все представляющие интерес единицы и избежать систематической ошибки. Например, возможности интерпретации для анализа социальных сетей ограничены, поскольку молчаливое большинство обычно невозможно наблюдать. Это может объяснить, почему данные социальных сетей часто ведут себя неожиданно в прогнозных моделях. Однако, используя умные алгоритмы, можно достичь поразительной точности с нерепрезентативными цифровыми подходами, как, например, на выборах в США в 2012 году и в Великобритании в 2015 году.
Больше медицинской помощи не означает улучшение здоровья — Доказательная сеть
Решающее значение имеет баланс между расходами на здравоохранение и социальной поддержкойВерсия этого комментария появилась в Winnipeg Free Press, Globe and Mail и Huffington Post
За последние 100 лет мы добились значительного увеличения продолжительности жизни. Причины этого включают: санитарную питьевую воду, пастеризованное молоко, безопасное удаление сточных вод, безопасность труда, более высокий уровень жизни, лучшее образование и методы лечения многих инфекционных заболеваний или иммунизацию против них (например,г., оспа, дифтерия).
Читатели могут спросить, почему всеобщее здравоохранение не входит в этот список. На самом деле, хотя всеобщее здравоохранение будет в более длинном списке причин, исследования показывают, что наша система здравоохранения не так важна, как любая из семи основных перечисленных причин.
Было подсчитано, что по крайней мере три четверти увеличения продолжительности жизни в развитых странах за последние 100 лет были вызваны ростом благосостояния и улучшением питания, жилищных условий, санитарии и безопасности труда.
Фактически, не было обнаружено, что сумма, которую общество тратит на здравоохранение, напрямую связана с какими-либо проверенными результатами для здоровья. Например, при 17% ВВП Соединенные Штаты тратят на здравоохранение (намного больше), чем любая другая страна в мире. И все же его ожидаемая продолжительность жизни и показатели младенческой смертности (два распространенных показателя здоровья населения) лишь средние по сравнению с другими развитыми странами.
Итак, если здравоохранение не является основным детерминантом здоровья населения, что же тогда?
Существует огромное количество исследований, которые показывают сильную корреляцию между доходом и продолжительностью жизни.Влияние дохода оказывается сильнее многих других переменных, влияющих на продолжительность жизни, таких как раса и уровень образования.
В течение некоторого времени было известно, что чем лучше люди с точки зрения дохода, социального статуса, социальных сетей, чувства контроля над своей жизнью, самооценки и образования, тем они здоровее. Более высокие доходы связаны с улучшением здоровья не только потому, что более богатые люди могут покупать адекватную еду, одежду, жилье и другие предметы первой необходимости, но также и потому, что у более состоятельных людей есть больший выбор и контроль над решениями в своей жизни.Это чувство общей безопасности является неотъемлемой частью хорошего здоровья. Таким образом, безопасность дохода так же важна, как и сам уровень дохода.
Встречный аргумент о том, что плохое здоровье приводит к низкому экономическому статусу, не объясняет результатов. Если мы посмотрим на подгруппы работников по уровню дохода, мы обнаружим, что у лиц с более низким уровнем дохода уровень смертности в ходе исследования был заметно выше, даже если рассматривать только тех работников, чьи доходы выросли за тот же период.
Существует также сильная корреляция между степенью справедливого распределения национального дохода и состоянием здоровья населения.Другими словами, если страна хочет добиться значительного улучшения здоровья своего населения, лучшая государственная политика — это искоренение бедности.
Этот фон чрезвычайно важен сегодня, поскольку мы вступаем в эпоху, когда многие социальные программы (включая страхование по старости) будут конкурировать с предоставлением медицинских услуг из-за ограниченных налоговых ресурсов. Решающее значение имеет надлежащий баланс между расходами на здравоохранение и расходами на социальную поддержку.
Общество, которое тратит на здравоохранение так много, что не может или не будет адекватно тратить на другие мероприятия по укреплению здоровья, на самом деле может ухудшать здоровье своего населения.
Существует порог полезных расходов на оказание традиционной медицинской помощи. За пределами этого порога общее состояние здоровья населения может фактически пострадать не только потому, что сама помощь приносит незначительную или сомнительную пользу, но и потому, что меньше денег доступно для поддержки мероприятий по укреплению здоровья в общих сферах социальной и экономической политики, таких как развитие детей в раннем возрасте или гарантия дохода.
Возникает вполне реальный вопрос, если спрашивать, полезно ли для здоровья населения уменьшение базы дохода по социальному обеспечению, например, путем повышения возраста для получения права на получение OAS с 65 до 67 лет, если причина в том, чтобы найти еще больше. деньги для финансирования оказания традиционной медицинской помощи.
Удивительно, но конечным результатом может быть ухудшение общего состояния здоровья нашего населения.
Роберт Браун — эксперт-консультант EvidenceNetwork.ca и научный сотрудник Канадского института актуариев. Он был профессором актуарных наук в Университете Ватерлоо в течение 39 лет и в прошлом президент Канадского института актуариев.
Сентябрь 2012 г.
См. Плакат на основе этого комментария
СохранитьСохранить
Это произведение находится под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 Международная лицензия.
Больше кандидатов не означает лучших кандидатов
Недавние увольнения резко увеличили кадровый резерв. Я уверен, что многие из вас получают большую, чем когда-либо, реакцию на ваши объявления о приеме на работу. К сожалению, хотя количество соискателей увеличилось, качество не увеличилось пропорционально. Почему это? В недавнем предварительном опросе работодателей перед приемом на работу, проведенном компанией Employee Selection and Development, Inc, примерно 75% сообщили, что экономический спад позволил им избавиться от «мертвой древесины».Остальные 25% опрошенных компаний сообщили, что спад вынудил их уволить хороших сотрудников, которых они планируют снова нанять, когда экономика улучшится.
Как отличить хороших почасовых работников от плохих?
Наш опрос ENet Hire дает ответ. Этот инструмент эффективно проверяет сотрудников, у которых есть надзор, прогулы, опоздания, наркотики, кражи, обслуживание клиентов, насилие на рабочем месте и проблемы с безопасностью. Первоначально он был разработан для сферы услуг и в настоящее время используется более чем 1900 компаниями по всему миру.
Нажмите здесь, чтобы увидеть реальный отчет. Имя было изменено из соображений конфиденциальности. Этот человек был принят на работу и стал лучшим сотрудником компании два года спустя.
Опрос ENet Hire Survey проводится в Интернете и доступен круглосуточно и без выходных через Employee Selection and Development, Inc. Цены основаны на объеме и варьируются от 50 до 18 долларов. Если вы хотите обсудить этот опрос более подробно, позвоните по телефону Employee Selection and Development, Inc. 800-947-5678 для получения дополнительной информации.
Об авторе
Альберт (Берт) Зинканд, президент по подбору и развитию сотрудников, Inc., имеет более 30 лет опыта управления, тестирования и развития сотрудников в больших и малых корпорациях. Он начал свою карьеру в Ford Motor Company и в конечном итоге стал региональным операционным менеджером на Среднем Западе в подразделении Lincoln Mercury. Он руководил восстановлением более 20 автомобильных дилеров и районных организаций и работал в штате Эдселя Форда. Впоследствии г.Зинканд был нанят для успешного преобразования и управления рекламно-производственной компанией из Нэшвилла, что привело к выгодному приобретению этой фирмы крупной корпорацией. В результате успешного использования им личностных и профессиональных навыков в сфере управления и восстановления интересов г-на Зинканда обратился к индустрии тестирования. Будучи менеджером и директором Craft Systems, Inc., он увеличил компанию в десять раз. Этот опыт привел к его сотрудничеству с многочисленными промышленными психологами и издателями тестов по многим ведущим отраслевым оценкам отбора и развития сотрудников.Г-н Зинканд основал Employee Selection and Development, Inc. в 1997 году и расширил компанию до более чем 600 клиентов по всему миру. Альберт Зинканд часто выступает на промышленных конференциях и занимается корпоративным консультированием по вопросам использования компетенций, личностных качеств и тестирования навыков для увеличения чистой прибыли.
Больше времени не значит лучше нанимает
В недавней статье в Inc. исследуется навязчиво изнурительный и длительный процесс собеседований и отбора, используемый Google, а также проведен статистический анализ, проведенный Google, чтобы определить, сколько собеседований действительно потребовалось для определения финалиста на позицию.
Посмотрим правде в глаза: Google считается одним из самых востребованных работодателей в мире, отчасти из-за привлекательности бренда, но также из-за высоких зарплат и щедрых льгот, предоставляемых компанией своим сотрудникам. Бесплатное питание, бесплатные медицинские и стоматологические осмотры, бесплатные стрижки, бесплатная стирка и химчистка, а также массаж? Судя по всему, все это и многое другое включено для сотрудников Google.
Репутация компании вызывает невероятный интерес — в Google ежегодно поступает более 2 миллионов соискателей.Но в некоторых отношениях это палка о двух концах, потому что их команда по поиску талантов должна проработать огромное количество резюме, чтобы найти лучшего кандидата.
Чтобы усложнить задачу их команды по привлечению талантов, чрезвычайно сложно устроиться на работу в Google. Они чрезвычайно избирательны, и не зря — они ищут только самых талантливых сотрудников. Хорошо, насколько это сложно? На статистической основе утверждается, что вероятность поступления в Гарвард в 10 раз выше, чем приема на работу в Google.Без проблем.
В течение многих лет Google подвергал своих кандидатов (и менеджеров по найму!) Изнурительному процессу, который включает невероятные 12 собеседований, , в дополнение к оценочным тестам и многому другому. Эй, все, что нужно, чтобы нанять лучших, верно? Кого волнует, тратит ли он огромное количество ресурсов и времени на найм, потенциально создавая ужасный опыт кандидата, многократные отказы от собеседований и очень долгие цифры «времени для заполнения», которые, несомненно, беспокоили команду технической помощи Google.
Хорошие новости: компания недавно завершила всесторонний анализ кандидатов, процессов и результатов и обнаружила, что любые собеседования, превышающие 4, не оказали существенного влияния на качество приема на работу. Другими словами, интервью с 5 по 12 не добавили значительного значения процессу отбора. Таким образом, они очистили свой процесс и сократили марафон собеседований с 12 до 4. Все еще слишком долго, но намного лучше.
Какие выводы мы из этого можем сделать? Даже если у вашей компании такой невероятный бренд работодателя, 12 собеседований — это слишком много (да).Для более типичных компаний даже магическое число Google (4), вероятно, слишком велико.
Дополнительные собеседования и задержки процесса часто не представляют никакой дополнительной ценности. Например, действительно ли нам нужно одобрение генерального директора, чтобы нанять полевого менеджера? Да, бывает. Хуже того, эти ненужные шаги могут настолько увеличить сроки найма, что некоторые компании теряют отличных кандидатов просто потому, что другие компании действовали намного быстрее. Некоторые фирмы внедрили ускоренные процессы приема на работу, которые позволяют им нанимать лучших кандидатов за несколько недель до того, как другие компании даже обратятся к тому же кандидату после первой встречи.
Нет никаких сомнений в том, что нам нужно принимать правильные решения о найме. Нам необходимо использовать действенные и эффективные методы отбора для определения лучших кандидатов на работу, но нам нужно сделать это гораздо быстрее, чем это было необходимо в прошлом. Текущие условия на рынке труда в значительной степени благоприятствуют кандидатам, и при наборе лучших талантов «время имеет решающее значение».
Как показало исследование Google, некоторые фирмы тратят слишком много управленческого времени и ресурсов компании на излишне долгий и запутанный процесс найма, который абсолютно ничего не добавляет к качеству приема на работу и побеждает кандидатов по ходу дела.
СпециалистамTalent Acquisition необходимо разработать (и проверить) процесс найма, который работает быстро, использует технологии для ускорения процесса везде, где это возможно, и гарантирует, что каждое рукопожатие будет значимым и действительно необходимым. Никто не выигрывает, когда должности остаются вакантными на несколько месяцев или когда небрежный процесс найма тянется вечно, но все же приводит к найму некачественного персонала.
Найдите время, чтобы структурировать точный профиль кандидата, неустанно проверять его и проверить свою методологию найма (!).Сосредоточьтесь на максимальном повышении достоверности процесса, качестве найма и впечатления от кандидата, минимизируя время, затрачиваемое кандидатом.
Если вы еще не потеряли кандидатов из-за длительного процесса приема на работу, вам невероятно повезло, или, возможно, вы просто не заметили, когда кандидат выбывает после собеседования 11 th . Но ты будешь.
Больше времени — не значит нанимать лучше! Надежные процессы найма улучшают результаты найма, а усовершенствование процесса, внедрение технологий и использование достоверных данных прогнозов по-новому могут сократить сроки до следующего лучшего найма.
Принимайте более обоснованные решения быстрее или наблюдайте, как ваши лучшие кандидаты принимают решения о приеме на работу за вас.